Эндрю Рэттрей
На первый взгляд, философии стоицизма и кинизма кажутся двумя сторонами одной медали. Обе философии очень практичны, они разработаны как повседневная практика, а не как великие идеалы, сфокусированы на достижении состояния «eudaimonia» (буквально, «хороший дух»), состояния процветания и свободы от забот, через самодисциплину, жертвы и внутренние размышления. Это сходство отмечали и современные деятели, например, в «Сатирах» Ювенала (номер 13) он шутит, что единственное различие между стоиками и киниками заключается в том, что первые носят рубашки!
Полагаю, это неудивительно, учитывая, что у них общая история, и оба они в конечном итоге восходят к учению Сократа. На самом деле, один из самых ранних и выдающихся философов-киников, Диоген из Синопа, стал наставником Кратеса из Фив, который, в свою очередь, стал наставником Зенона из Цитиума, широко считающегося основателем стоицизма.
В конечном счете, эти две философии следуют одному и тому же основному принципу: ключ к счастью — жить в соответствии с природой. Обе философии утверждают, что человечество наделено способностью рационального мышления и что благодаря этому рационализму мы можем стремиться к состоянию «эвдаймонии», не позволяя внешним факторам управлять собой. Однако, несмотря на то, что обе философии могут начать свой путь по схожему маршруту, вскоре он раздваивается, и вы обнаружите, что на практике они значительно отличаются друг от друга.
Различия проявляются в том, что каждая философия считает «в соответствии с природой». Стоики считают, что человек естественным образом стремится не только к собственному успеху, но и к жизни в гармонии с другими, поэтому стоицизм поощряет умеренность в этих естественных желаниях. Стоики считают, что, например, желать богатства допустимо при условии, что человек не наносит ущерба своей добродетели в погоне за ним, и что жить в рамках общественных ожиданий допустимо при условии, что эти ожидания справедливы и, опять же, не умаляют достоинств человека как личности.
С другой стороны, киники придавали гораздо большее значение личной природе человека, его свободе и самодостаточности. Интересно, что название «киник» происходит от древнегреческого «kunikos», что означает «подобный собаке». У этого прозвища много мотивов, но изначально оно воспринималось как оскорбление последователей киников, которые часто жили на улицах, как бродячие собаки, а некоторые даже выживали только за счет попрошайничества. Это может показаться экстремальным, но благодаря этому процессу они не только освобождались от бремени материализма, но и, стоя в стороне от общественных систем, лучше понимали, как эти системы могут увести нас от жизни в соответствии с нашей истинной природой, от настоящей свободы и счастья.
В этом, как мне кажется, и заключается ключевое различие между киниками и стоиками. Если стоики считают, что хорошей жизни можно достичь в определенных рамках человеческих желаний и общественных ожиданий, то киники утверждают, что истинного счастья нельзя достичь, не освободившись от всех ограничений, включая те, которые накладывают наши внутренние желания, а также другие люди.
Например, киники отвергают любые идеи богатства или величия, утверждая, что нам не нужна такая роскошь, чтобы жить естественно; утверждая, что даже дом или кровать не являются по-настоящему необходимыми. Стоики, напротив, согласны с тем, что эти вещи не являются предметами первой необходимости, но утверждают, что такие вещи, как теплая постель или хороший дом, приносят определенные выгоды, и что пользоваться этими выгодами вполне нормально. В двух словах, стоики признают, что эти виды роскоши не делают вас счастливым по своей природе, но могут облегчить жизнь, и поэтому они принимают их место в нашей жизни, в то время как киники отвергают эти вещи независимо от их использования именно потому, что они не делают нас счастливыми напрямую.
Различия в мировоззрении стоиков и киников становятся еще более разительными, когда мы сравниваем двух самых известных приверженцев каждой философии: стоика Марка Аврелия и киника Диогена Синопского.
Как многие из вас знают, Марк Аврелий был прославленным римским императором, заслужившим среди историков репутацию «короля-философа». По словам Геродиана Антиохийского, «один из императоров, он доказал свою образованность не просто словами или знанием философских доктрин, а своим безупречным характером и умеренным образом жизни». Личные дневники Марка Аврелия составили сборник, известный сегодня как «Медитации».
О своем подходе к общественной жизни он писал: «Просыпаясь утром, скажите себе: люди, с которыми я сегодня буду иметь дело, будут вмешиваться, неблагодарными, высокомерными, нечестными, завистливыми и угрюмыми. Они такие, потому что не могут отличить добро от зла. Но я видел красоту добра и уродство зла и понял, что у злодея есть природа, родственная моей собственной — не та же кровь и рождение, но тот же разум, и он обладает долей Божественного. И поэтому никто из них не может причинить мне вреда. Никто не может обвинить меня в уродстве. Я также не могу злиться на своего родственника или ненавидеть его. Мы рождены, чтобы работать вместе, как ноги, руки и глаза, как два ряда зубов, верхний и нижний. Мешать друг другу — это противоестественно. Чувствовать гнев на кого-то, поворачиваться к нему спиной: это противоестественно».
Как и другие стоики, Марк Аврелий признает, что хотя люди, с которыми он общается, могут оказывать негативное влияние, он понимает, что благодаря собственному самоконтролю он может свести это на нет, и что это естественный образ жизни, поскольку мы «рождены для совместной работы».
Диоген Синопский, с другой стороны, сильно контрастирует с наследием Марка Аврелия, несмотря на их одинаковую приверженность философской практике. Он был одним из самых печально известных философов своего времени и до сих пор широко известен своим экстремальным поведением. Если Марк Аврелий был известен как «философ», то Диоген — как «собака». Конечно, изначально это было оскорблением, но Диоген, похоже, получал огромное удовольствие от шутки. В самом деле, историк Диоген Лаэрций в своей работе «Жизнь и мнения выдающихся философов» цитирует его, отвечая на вопрос, почему его прозвали «собакой»: «Потому что я ласкаюсь к тем, кто дает мне все, лаю на тех, кто не дает мне ничего, и кусаю плутов».
Если Марк Аврелий был императором, то Диоген жил в бедности, несмотря на то, что был сыном богатого банкира, он решил отказаться от своего имущества и жил в большом керамическом горшке на афинском рынке. В то время как Марк Аврелий много сделал для улучшения жизни римских граждан посредством законодательной деятельности и видел пользу в совместной работе с другими, Диоген унижал мораль и правила общества, указывая на лицемерие. Многие историки, такие как Дио Хризостом и Диоген Лаэрций, свидетельствуют, что Диоген мочился на людей, которые ему не нравились, испражнялся в театре и мастурбировал на публике, стремясь показать, как социальные ожидания ограничивают нашу свободу.
Действительно, Диоген прожил жизнь в добровольных испытаниях, решив вести себя таким конфронтационным образом. Однако, несмотря на эти испытания, некоторые поздние стоики, например, Эпиктет, считали, что он жил в полной свободе. Диоген делал то, что хотел, когда хотел, и, судя по современным текстам, был совершенно счастлив. Ничто не иллюстрирует это лучше, чем его разговор с Александром Македонским. Хотя достоверность рассказов об их встрече подвергается сомнению, и Диоген Лаэрций, и Плутарх пересказывают эту историю. Александр, как говорят, нашел Диогена, обрадовался встрече с таким знаменитым философом и предложил, если он может оказать какую-либо услугу, Диогену нужно только назвать ее. Диоген ответил просто: «Отойди от моего солнечного света». .
Почти невозможно не позавидовать такому беззаботному отношению. Сколько раз вы мечтали рассказать начальнику о своих чувствах? Сколько раз вы расстраивались, когда вам говорили, что вы не можете сделать что-то просто потому, что это «не принято»? Но является ли это свободой, которой вы действительно желаете, или просто исчезающим желанием переделать мир? Не лучше ли жить, как Марк Аврелий, взвешенно и сдержанно реагируя на жизненные невзгоды?
Хотя сравнение между Марком Аврелием и Диогеном Синопским является крайностью, оно помогает продемонстрировать не только ключевые различия между стоиками и киниками, но и разное восприятие этих двух философий на практике. Марк Аврелий, как и стоики в целом, признавал преимущества некоторых предметов роскоши и жизни в гармонии с другими, в то время как Диоген и киники отвергали атрибуты богатства и излишества и концентрировались на своей индивидуальной свободе, в некоторых случаях за счет других. Обе философии считают, что освобождение от внешнего влияния является ключом к хорошей жизни, но стоики считают, что можно наслаждаться определенными аспектами жизни, не позволяя им влиять на вас.
Хотя развитие двух философий глубоко переплетено, я думаю, справедливо будет сказать, что стоики усовершенствовали и смягчили многие постулаты кинической философии, превратив их в практику, которая нашла более широкое признание, но при этом по-прежнему пропагандировали внутреннюю сосредоточенность на добродетели и мудрости как ключ к достижению состояния эвдаймонии. Однако киники проложили путь, привнеся в общественное сознание многие из этих общих идеалов аскетизма и воздержания от искушений. Без киников не было бы стоицизма, но без стоиков мудрость таких раздражительных персонажей, как Диоген, вполне могла быть затуманена их крайне оппозиционным подходом к миру и потеряна для веков.